Мне снился сон...

Автор: Ringo-chan
Бета: Ringo-chan
Дисклеймер: всё принадлежит Хаякава Томоко
Предупреждение: POV Кёхей, возможен ООС, смерть персонажа, фик основан на дораме.
Пейринг: Кёхей/Сунако
Жанр: ангст, deathfic (или где-то рядом)
Рейтинг: PG
Размер: мини
Статус: завершён
Размещение: напишите в коммент, что взяли
От автора: Написано под впечатлением от последней серии дорамы. На самом деле идея пришла ко мне давно (как раз во время просмотра десятой серии), но руки дошли совсем недавно. Надеюсь, вышло не слишком мрачно...
Кёхею снится сон, в котором Сунако умирает. Что в этот момент чувствует он? О чём думает? И, самое главное, о чём он жалеет?..


Мне снился жуткий сон... Знаешь, один из тех кошмаров, что заставляют просыпаться за мгновение до того, как произойдёт что-либо непоправимое. Ты резко распахиваешь глаза, оглядываясь по сторонам, не в силах осознать, что это был лишь сон, жадно хватаешь ртом воздух, пытаясь унять набатом стучащее в висках сердце, дрожащими пальцами проводишь по покрытому испариной лбу: ледяная кожа неприятно холодит горящую от жара кисть... В себя приходишь не сразу. Сидишь какое-то время, безуспешно пытаясь успокоиться, и шёпотом самому себе твердишь: «Это ведь сон. Всего лишь сон. Не более. В жизни так просто не бывает...» Через пару минут, убедив себя, откидываешься на чуть влажные подушки, закрываешь глаза и засыпаешь в надежде увидеть что-нибудь хорошее. Иногда это маленькое пожелание исполняется, и утром ты просыпаешься вполне бодрым и свежим, иногда – нет. И тогда целый день приходится бродить в полусонном состоянии, тщётно пытаясь отделить реальность от вымысла.
Мой сон... тот, что приснился мне этой ночью... пожалуй, он был самым страшным из всех, что мне когда-либо доводилось видеть. И всё потому, что ты в этом сне умерла...
Огромное помещение. Пустое, с гулкими стенами. Каждый звук, отражаясь от них, многократно усиливается, становится чуть ниже, богаче, насыщеннее... Он пробегает быстрой дробью по нервам, неприятно будоражит, заставляя поморщиться. Освещение отвратительное. Несколько лампочек уныло моргают, будто обмениваясь друг с другом одним им ведомой информацией, утробно урча, когда собеседница не понимает, что именно ей хотели сообщить.
Отличная декорация к столь любимым тобою фильмам ужасов.
Относительную тишину, нарушаемую лишь болтовнёй ламп и моим несколько хриплым дыханием, вдруг нарушает дробный стук каблучков. Быстрый, будто их обладательница бежит, стараясь от кого-то скрыться, избежать чего-то. По-хорошему, мне надо бы уйти, но какая-то неведомая сила, будто приклеила меня к полу.
Звук становится громче. Каблучки стучат всё ближе... И уже через несколько мгновений показываешься ты. Испуганная, оглядывающаяся опасливо через плечо и, кажется, едва заметно дрожащая.
Никогда прежде не видел в твоих глазах страх.
Его, если честно, и сейчас не видно – плохое освещение не даёт разглядеть черты лица, – но неожиданно разыгравшееся воображение услужливо подрисовывает все необходимые детали.
Ты бежишь ко мне. Должно быть, за помощью. Бросаешь на меня умоляющие взгляды, но я, по-прежнему не в силах двинуться с места, могу только беспомощно смотреть на тебя в ответ, остро ощущая собственную никчёмность и люто ненавидя себя за это.
Может быть, если бы ты успела добежать до меня, всё было бы иначе. Я бы пришёл в себя, взял тебя за руку, помог бы избежать надвигающейся опасности... Но твой преследователь, столь внезапно выросший за твоей спиной, лишил нас этой возможности.
Он схватил тебя за руку и торжествующе улыбнулся, ощутив волну дрожи, пробежавшую по твоему телу.
А я по-прежнему стоял, не имея возможности двинуться... казалось, вся сила земного притяжения сосредоточена сейчас в моих ступнях, а иначе как объяснить их свинцовую, неподъёмную тяжесть?..
Стоящий за твоей спиной, явно наслаждаясь своим триумфом, достал из кармана пистолет и приставил дуло к твоему виску. Твои глаза испуганно расширились, ты, должно быть, хотела что-то крикнуть, но отчего-то не произнесла ни звука. Только в глазах, устремлённых на меня, было столько мольбы, что в груди, где-то слева, я ощутил обжигающую боль, которую, казалось, не дано ни испытать, ни вынести человеку.
Ты стояла там, в одном шаге от смерти, а я ничего не мог сделать. Ничего.
Напрасно я дёргался, силясь оторвать неподъёмные подошвы от пола, ничего не выходило. Я рвался как пойманная с помощью хитрой ловушки птица, но все мои потуги были тщетны. Они делали только хуже: я, не в силах оторвать взгляд от твоего искаженного страхом лица, окончательно упал духом. Прости. Я ничем не могу помочь.
Человек за твоей спиной, сполна насытившись твоим страхом и моим отчаяньем, нажал на курок. Слух неприятно резанул звук выстрела. На мгновение в твоих глазах промелькнуло изумление, кажется, ты даже тихо охнула, возможно, ты до последнего не верила, что это конец, а потом взгляд начал медленно стекленеть, черты лица разглаживаться, и твой убийца, по-прежнему улыбаясь, разжал хватку, позволив тебе кулем осесть на пол.
А я всё стоял и смотрел, не имея возможности двинуться.
Кровь из простреленного виска тоненькой струйкой стекала на пол. Казалось, она никогда не остановится.
Кап-кап...
Ещё несколько капель когда-то такой важной жидкости, а теперь просто подкрашенной красным воды, встретилось с полом.
Кап-кап...
Твоё лицо постепенно бледнеет, тело остывает... Из него вместе с кровью уходят последние крупицы жизни.
Кап-кап...
Нет, не может быть, чтобы ты была мертва! Не верю! Нет! Это просто розыгрыш, глупый розыгрыш. Ты сейчас встанешь, скажешь что-нибудь язвительное в адрес «сияющих созданий» и рассмеёшься. Верно?
Я пытаюсь что-то кричать, но из горла выходят лишь какие-то сдавленные сиплые звуки, с удвоенной силой рвусь с места, но по-прежнему терплю сокрушительное поражение. Снова кричу и рвусь, не желая верить, что это правда. Почему-то ощущаю на губах вкус соли. И понимаю: плачу. Плачу, потому что никак не могу поверить, что потерял тебя. Этого просто не может быть. Я ведь так и не успел сказать тебе самого главного. И теперь, когда ты лежишь и ничего в этом мире больше не трогает тебя, мои слова тоже не имеют никакого значения...
Снова кричу. Так громко, что чувствую колоссальное напряжение в лёгких. Кажется, они вот-вот разорвутся на части. Но я кричу и кричу, и сам с удивлением слышу звук своего голоса, срываюсь с места...
И открываю глаза.
Облегчённо вздыхаю.
Лёгкие немного саднит от крика. Остаётся только надеяться, что я не перебудил своими воплями весь дом. Впрочем, не важно. Ведь, оказывается, это был всего лишь сон.
Да, сон.
Облёгченно вздыхаю, с удивлением вытирая с щёк слёзы.
Просто сон.
Какое счастье.
Значит, ты жива. Значит, я не потерял тебя навсегда. Значит, я ещё могу сказать тебе...
И скажу.
Когда-нибудь.
Ты ведь никогда не покинешь меня вот так, как сделала это во сне. Верно?
Иначе я просто не переживу...
Я никогда не смогу принять мир, где нет тебя...