Девушка-вампирша + оборотень-мальчишка (какие же будут дети?)

Автор: SF
Фэндом: Hellsing
Персонажи: Алукард, Интегра, Вика, Уолтер, братья Валентайн и весь фашистский контингент)
Рейтинг: G
Жанры: Стёб, Юмор, Мистика, Пародия, Вампиры
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Мини, 8 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание: Что же делать маленькому и милому оборотню, когда в его седце поселилась любовь?
Особенно, если учесть, что любовь эта к особе, которая не то, чтобы не пара ему, а даже враг?
В общем, ситуация точнехонько для того, чтобы сыграть в партизана)
Посвящение: Всему нашему несравненному курсу обитателей склепа)
Примечания автора: Не помню, пила я тогда или не пила, но на фанфе это отразилось несомненно.
Что касается отзывов - как хотите. Герои не мои, мои тут только издевательства и извращенное чувство юмора, так что выбор за вами)
Также я до сих пор не могу разобраться: Шред все-таки волк или кошак? Проконсультируйте, плиз) Здесь он волк - и менять это я не буду в любом случае, так как иначе это повлияет на сюжет.

Это случилось накануне полнолуния.
— Послушайте-ка, — обратился тогда Майор к Доку – Не знаете, что это с нашим прапорщиком?
Тот беспомощно пожал плечами:
— А хрен его знает? Обработку против блох и глистов мы на прошлой неделе проводили, здоровье у него, как у высококлассного вервольфа, измерить можно разве что во время Армагеддона... Скоро полнолуние, а он чего-то отказывается от предложений Капитана вместе повыть на луну... Наверно, переходный возраст, гормоны по мозгам бьют...
— Ладно, пускай отдохнет. Не давайте ему никаких поручений и вообще, не беспокойте. А то после последней его «гормональной бури» мы неслабо превысили смету на внеплановый ремонт, найм работников и последующее превращение их в упырей.
Док, вспомнив, тяжело и звучно сглотнул:
— Да, мой герр-майор... Можете не продолжать...
А в это время Шредингер уныло сидел в широком-прешироком поле и глядел на звезды: ушки грустно опущены, на моське премило-тоскливое выражение. Его ужин – передняя половина рысака (задняя была законной долей Капитана), валялся рядом нетронутым. Знаю давно мучающий вас вопрос: что же случилось с ним? Какие муки терзают его душу? Все просто – Шредик втрескался!
Вот как это было:
Он тайком пролез на королевскую виллу «Крауни Хаус» (ну ту, где была реальная сходка Ее Величества Королевы Британии, «Хеллсинга» и католиков из 13-го отдела), а когда вошел в главный зал, то все буквально выпали в осадок: как кто-то смог пройти мимо охраны и все такое, и сразу наставили пушки на специального посланца, пришедшего вааще без оружия! И когда на него перестало смотреть больше сотни бездонных стволов, перед его глазами возникла ОНА. Эти волосы, эта фигура... Его волчье сердечко чуть не вылезло через горло. У него не хватило тогда духу сказать ей больше, чем простое «здрасьте»... Догадались? Да, это Виктория Серас, также отзывающаяся на погоняло «полицейская»! Хоть кто-то, кроме Бернадотте, подумал о ней в ТОМ САМОМ СМЫСЛЕ...
«Меня распирает от умопомрачающих чувств, это рвется наружу, как вулкан... Хотя нет, это до сих пор действуют глистогонные и та дрянь, что я нашел на мусорке... Ох, Виконька... – он, мелькнув по сторонам подозрительным взглядом и убедившись, что в радиусе сотни метров шпионов нет, достал из внутреннего кармана своей формы найденную в Интернете фотографию, напечатанную на принтере и уже изрядно измочаленную – Ты просто женщина моей мечты...» – на ней была Вика в нескромном бикини (три треугольника с завязочками), развалившаяся на обеденном столе после очередной попойки в честь очередного праздника, а автор (попробуйте догадаться?)... Александр Андерсон. На заднем плане старший Валентайн напару с Максвеллом лезли к Интегре со скромными и не очень просьбами, оперевшийся лбом на стенку Алукард пытался поднять с пола свои пистолеты, ноги Яна, Пипа и Уолтера торчали из-под стола... Но это так, мелочи... «Как бы я хотел увидеться с тобой еще раз, любовь моя... – мечтал про себя прапорщик, когда в тысячный раз терся щекой о фотку – Но... К сожалению, я всего лишь штабная крыса, и мне так редко удается выбраться... – и тут его осенило – Сегодня же 6 марта! Женский день празднуют даже на Луне, и это – великолепный шанс для меня смотаться отсюда незаметно и также незаметно проникнуть туда и... – тут щеки его загорелись багровым румянцем, губы расплылись в блаженной лыбе – Серас, я посвящу тебя во все тайны ночи!». Через две минуты, когда он заканчивал высасывать мозг из последней косточки, в его белобрысой и ушастой голове уже созрел идеальный план...
Поздний вечер 8-го числа. Если утром и днем еще можно было себе позволить опрокинуть стаканчик крепкого вина или стопарик ликера, то сейчас начинался полный беспредел: в дело шел и коньяк, и портвейн, и бренди, и, конечно, куда без драгоценнейшей водки? Вервольф, сославшись на то, что очень хочет спать (ночью и накануне полнолуния?), заперся у себя в каморке и уже оттуда телепортировался на задний двор поместья Хеллсинг. В самом поместье везде был зажжен свет, в окнах мелькали тени, веселье еще не достигло особого размаха. Бернадотте распивал самогонку собственного розлива вместе с верными солдатами на тренировочной площадке, а сливки общества предпочитали атмосферу более уютных коридоров (конечно, отходить от похмелья лучше на монгольских коврах, чем на загаженном собаками газоне). Шред, надеясь, что его не узнают, позвонил в дверь. Открыл еще особо не пивший Уолтер:
— Чем обязаны столь поздним визитом, молодой человек? – но, видимо, не узнал столь приметную физию.
— Я... Ну... Проходил тут мимо и, вот, думаю, загляну... – носок его лакированного ботинка упорно таранил гранит лестницы, но без особого успеха – Так хотелось сегодня кого-то поздравить...
Экс-шинигами, поправив очки, деликатно кашлянул:
— Так иди, поздравь маму, сестер, одноклассниц... Симпатичных горожанок, наконец! Нечего стучаться в поместье главы серьезной организации...
Он, чувствуя нутром, что вот-вот дубовая дверь захлопнется прямо у него перед носом, грустно потупил красные глазенки:
— Я... Понимаете, я сирота, у меня одни братья (в смысле, из числа оборотней), и учусь я в школе для мальчиков. А симпатичные горожанки мне из баллончиков в лицо какой-то дрянью брызгают, а то и дадут каблуком... не туда. Да, и кстати! – воодушевился, заметив, что холоднокровный Ангел Смерти, сдавленно хныкнув, стал усиленно тереть глаза – Я слышал, что у вас поселилась фройляйн по имени Виктория, и у меня, к сожалению, до сих пор не было возможности с ней познакомиться...
Уолтер, отойдя от слезливой истории, отрицательно замотал головой:
— Боюсь, здесь проходит корпоративная вечеринка...
И тут из кустов на мощеную дорожку вывалился Бернадотте и, каким-то чудом не падая, направился к двери:
— Братишка... ик... Я за добавкой!.. – и, споткнувшись о порог и пропахав подбородком коврик с надписью «Welcome», пополз на четырех точках по направлению к погребу.
Шредингер наудачу состроил новую жалобную мину (НЕ как у котика из «Шрека»), как вдруг... перед взором мелькнула ОНА: волосы цвета зрелой пшеницы (пересушенной соломы) уложены довольно оригинальным способом (взлохмачены и наспех причесаны, чтобы ужас не наводить), одежда соблазнительно полурастегнута (нараспашку), а в правой руке была зажата бутылка с неплохо выдержанным бренди (на самом деле это была жидкость неизвестного происхождения, также известная, как бормотуха)... Но все его грезы разбились вдребезги с таким громким звоном, что громче его был только стук закрывшейся дубовой двери. Ближайшие две минуты оборотень, вправляя превращенный в кровавую лепешку нос, хорошим словом поминал всех предков Уолтера вплоть до приматов, и каждого – неповторимо и оригинально.
«План «А» не сработал. Переходим к плану «В»...» — и спустя секунду через чердачное окно в дом проник лазутчик. Эту схему проникновения он придумал уже тогда, когда повар впервые заподозрил его в краже пятидесяти кило отборнейшей свинины и повесил на холодильник цепь и, по меньшей мере, дюжину замков, а также провел к ручке электрический ток мощностью в 1000 мегаватт... Короче, схема была такая: поначалу вежливо стучишься в дверь и просишь по-хорошему, а, если не срабатывает, дожидаешься времени, пока к открывшему дверь не стекутся все с резонным вопросом «кто приходил?», и тем временем пробираешься к заветной цели и, особо не торопясь (а зачем – пока они выяснят, кто приходил, будут гадать, почему приходил, плюнут на это дело, станут обсуждать последние новости, пойдут в бар пивка попить или еще чего покрепче...), овладеваешь желанным... Да только на этот раз не прокатило – Валентайны, как законченные пофигисты, которых не волнует ничего, кроме выпивки и возможности кого-нибудь зверски замочить, шляясь по поместью в поисках приключений на свои головы, наткнулись на невезучего оборотня прямо у двери с чердака:
— Шредингер?!! А ты какого хера тут забыл?! – да, на Люка алкоголь действовал не лучшим образом.
Тот, что-то невнятно пропищав, прижал уши.
— Чаво? – навис над ним Ян – Тебе что, чувак, кто-то чем-то что-то прищемил или как? Отвечай, гнида, или все мозги на__й повышибаю!
— Не хочешь? – промычал старший, приложившись к сосуду с горячительной жидкостью – Ян, вяжи его! Зачем? Я сказал: вяжи! И неси его в нашу машину...
И тут до него доперло, что они собираются делать, но было слишком поздно...
Через полчаса Шредингер, шатаясь, выбрался из фургона Валентайнов и, отрыгнув на траву чьи-то пальцы, потащился в сторону дома: «Устраивать гладиаторские бои с упырями... Садюги хреновы!.. – та же история с упоминанием предков, вплоть до динозавров, и заметьте – еще более экслюзивно, чем в случае с Уолтером – Ладно, план «В» не сработал. Переходим к плану «С»...». Правда, этот план имел под собой оч-ч-чень ненадежную основу – Вичку, которая полицейская, сами знаете, почему. В общем, она должна выйти на улицу по собственной воле. Это случилось часа в полпервого: нечто, зажав в правой руке горлышко от разбитой бутылки, а в левой – ремень волочащегося за ней «Харконнена» (с ним она НИКОГДА не расставалась, как со счастливым талисманом), вывалилось на задний двор, минут пятнадцать пыталось проблеваться, и это удалось (а с учетом того, что служило ей пищей, зрелище было ошеломляющее!), потом, заметив, что спасенная из драки бутылка вовсе не являлась таковой, под аккомпанемент смачных ругательств выбросило ее и стало жаловаться самой себе, что, мол, «никто мене не любе, никто не приласкае, пойду-ка во садоче и... повешусь нафиг!». Шредингер, очнувшись от чуткой дремы (да от такого разве мертвый бы не проснулся), выбрался из терновника, где прятался от Валентайнов, и предстал перед ней во всем великолепии (разодранная одежда и безвольно взлохмаченная шевелюра):
— Здрасьте, милая Виктория Серас!
Та, протерев ошалелые глаза, удивленно раскрыла зубастый рот:
— Э-э-э-э... – через минуту – Э-э-э-э... А ты кто такой?
Оборотень, нервно и туповато хихикнув, подивился забывчивости своей избранницы и, тут же отбросив размышления на сей счет, протянул нарцисс (который сорвал на тутошней клумбе) прямо вместе с корнем и землей, к нему прилагавшейся:
— Я – прапорщик Шредингер из «Последнего Батальона», Третий рейх СС.
Вампирша, пытаясь обмозговать непосильный объем информации, вертела в руках цветок:
— А я... ну... Виктория Серас...
— Да знаю я, знаю, — набрал обороты Шред, чуя нутром, что к Валентайнам сейчас прибудет подкрепление в лице остальных гостей «Хеллсинга» и его хозяев – Тогда, может, чтобы познакомиться поближе, найдем более уединенное местечко?
— Ня? – успела вякнуть полицейская, как оказалась на симпатичном обрывчике сидящей на корнях векового дуба и взирающей на полную луну – Похоже, я сёня перебрала малость...
Прапорщик, восприняв последнюю фразу как своего рода комплимент, засмущался:
— Викуль, а не хочешь чего-нибудь? Шампанского? Джина?
— Водочки!!! – в ее красных глазищах загорелся такой жадный огонек, что ему стало не по себе.
«Это ж до чего споили мою прелесть! Заставляют пить эту гадость! Мою бесценную прелесть смеют осквернять!» (кого-то это мне напоминает... отдаленно):
— Водка – это пойло для русских! – воодушевленно завел тираду влюбленный по самые кончики ушей Шредингер – А если захотелось чего-то столь же бьющего по мозгам, то не найти ничего лучше, чем абсент!..
— А я хочу водку! – капризно забила кирзачами Вика.
«Сдохну, а не стану пить это!»:
— Чача?
— ВОДКА!
— Ну... сакэ?
— В-О-Д-К-А! И градусов под двести, чтобы закипело! (конечно, с ее мозгами неудивительно...)
Вервольф, обреченно вздохнув, через секунду покорно протянул ей бутылку с благословенной огненной водой: «Так и быть. Ради вечной любви я и Майора продам!». Следующий час он бесперерывно доставлял ей все новые и новые бутылки, пока она не сказала:
— Наверно, хватит...
— Ага... ик! – оборотень, взбалтывая оставшуюся половину собственной бутылки с «царской», удовлетворенно занюхал перчаткой — Пожалуй, только вот это допью...
— А я те помогу! – вампирша в мгновение ока выхватила у него сосуд и в один присест осушила – А теперь, Шредюшенька... – нависла над ним, соблазнительно выпятив... э, бампер – Ты хотел со мной познакомиться поближе, да?
Тот, протрезвев, вперился на это ее несравненное богатство:
— Ну... хотел, не спорю... Но... сколько тебе лет?
— Чаво?!?!! – возмущенно возопила Серас, размахиваясь тяжелым кулаком и всаживая ему в ухо – Да ты знаешь, как неприлично спрашивать у девушки ее возраст?!
— Ай-ой-яй-уч! – с досадой потер он распухшую часть лица – Я же не знал!
— Ну тогда я тебя прощаю, раз так! Но на 23 февраля с тебя причитается!
«Грррр! Вечно эти русские со своими праздниками!» — прокипело у него в мыслях, но на физиономии это никак не отразилось:
— Конечно, дорогая! – и вервольф, снова окинув жадным взглядом ее формы, покраснел и коварненько улыбнулся – Вик, а Вик? Мона у тебя спросить?
Та обернулась:
— Внимательно.
Его красные глаза недобро сверкнули:
— А хочешь, я посвящу тебя во все тайны ночи, а?
Она, мгновенно протрезвев от этих пугающих слов, покраснела:
— Я... Не знаю, мы же только что познакомились... – и тайком стала нащупывать приклад верного «Харконнена».
Шредингер энергично встал перед ней на четвереньки, помахивая задом за неимением хвоста:
— Ну давай! Обещаю, ты не пожалеешь! – и по-собачьи свесил язык.
Вампирша нерешительно замялась (при этом вставляя взрывной снаряд в ствол): «Мне это предлагал Ян, а Пип уламывает меня в этом смысле каждую ночь по нескольку раз! Даже этот ужасный Андерсон пару раз прикололся! Б__ть, а этот хренов хозяин даже не заикнется и не помыслит!!! Просишь выпить на броденшафт – так он, сука, трезвеет! В башке одно: Интегра, Интегра и Интегра! А мне везет только с этими двумя! И после этих ихних предложений я НИ ЧЕРТА не помню, что это было!.. – неожиданно вся злючесть схлынула, когда оборотень умоляюще заскулил – А, может, Шредик не такой, как эти извращенцы?»:
— Ну... хорошо, давай!
Он, радостно вскочив на ноги, схватил было ее за руку и хотел телепортироваться, как... раздался оглушительных хруст веток, и к ним вывалились пьяные вдрызг и в хлам Алукард и преподобный Саша. Немая сцена. Вампирюга, быстро засунув выпивку в карман, из того же кармана достал пистолет и, не тратя времени на лишние расспросы, расстрелял всю обойму. Одновременно с этим католик достал свои сабли и выпустил их в упор. Вика же (как давно привыкшая к такому) успела спрятаться за деревом. Шредингер, от которого осталось в буквальном смысле мокрое место, спустя секунду возник за спинами главных во всей округе вампирохантеров:
— Предупреждать надо, парни! А если инфаркт миокарда?!
— Сгинь, пес смердящий! – приставил Андерсон к его горлу клинки приемом «ножницы».
В затылок ласково уперся ствол «Шакала»:
— Отвечай, какого хера ты тут забыл или через мгновение от тебя ни__я не останется!
Вервольф нервно прижал уши:
— Ребят, да я тут мимо проходил, вот, думаю, загляну...
Вжик, бах, хрясь, шмяк! Полились реки крови, исчезнувшие почти тут же, и на их месте снова стоял целый Шред:
— Я правду говорю! – и поднял руку в нацистском салюте – Честное пионерское! (и как это выглядело со стороны?)
Вдруг... снова треск кустов, мат, возмущенные крики – явно женские, сбивчивые признания в любви невпопад и Максвелла, и Люка Валентайна, младший брат которого от нечего делать волочился за ним, повторяя, как сломанный проигрыватель: «Братан, на х_й оно тебе надо?», и на свет божий выбрались три вышеозначенные личности и их жертва (мало подходящее определение, не правда ли?) – Интегра Уингейц Хеллсинг. Она, заметив поначалу обоих баттлщиков, зычно заорала, пытаясь поправить очки, висевшие на одной дужке:
— КАКОГО ХРЕНА ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?!?! Шляясь тут вместе, выпивая из одного горла и не выказывая ни малейшей попытки порешить друг друга, вы компрометируете свои организации!!!
Энрико, особо не заботясь изложенным выше, хищно подкрался к ней сзади и, споткнувшись, всем весом повис на талии:
— Ой! Какой я неуклюжий...
Следующие несколько минут я не буду излагать, т.к. цензура этого наверняк не пропустит. Но результат один: Максвелл, избитый, без сознания висел на дереве, Люк валялся под обрывом не только без ног, но еще и без рук, Ян смылся еще в начале в направлении спасительного фургона. Сэр Хеллсинг, успокоив свой праведный гнев, наконец-то заметила незаметно отступающую в заросли фигуру:
— ЭТО ТЫ?!?!!!?! АЛУКАРД!
— JA, моя хозяйка!
Эффектное «вжух», щелчок возводимых курков... и все ошалело замерли: на месте секунду назад одиноко замершего вервольфика сейчас стояла... Серас, а он сам... был надежно прижат к ее груди, да и так крепко, что лицо утопало полностью (естественно, у него даже в мыслях не было сопротивляться!).
— Нет, маста! Не делайте этого!
Гробовая тишина, нарушаемая заунывным воем ветра, вамп с грохотом уронил стволы. Андерсон недоуменно почесал затылок саблей:
— И что это было?
Интегра, закурив, выпустила облако дыма и только тогда спросила:
— Виктория, как считаете, вы сейчас в здравом уме?
— ДА!
— Вы в курсе, что защищаете сейчас врага более злейшего, чем 13 отдел и весь орден «Искариот»?
— Э-э-э-э... Наверно, да...
— А ты – сотрудник славной организации «Хеллсинг», слуга Ее Величества Королевы! Нафига защищать тварь не просто другой национальности, и с другой стороны баррикад?!?!!?!
Полицейская, сдавленно хныкнув, обиженно воззрилась на начальницу:
— Тогда какого черта на праздниках в числе приглашенных братья Валентайны? Они же, кажись, тоже из «Миллениума»? (да, с ней временами случались такие просветления, и всегда – ни к месту)
Пшшш – сигара за одну секунду прогорела, и Интегра, выплюнув ее и закурив новую, заметно повысила тон:
— Они – вампиры, а в вампирах мы разбираемся! А этот ублюдок – оборотень!!! Он же едва не укокошил нашего Уолтера!..
— Неправда! Это был Капитан! – промычал сквозь бюст балдеющий по-полной Шред.
— Неважно!
И снова вмешалась Вика:
— Я же так давно просила котенка!!!
— Викусь, я – ВОЛК.
— Ну щенка, какая разница?!!
«Домашняя зверушка? Нда, выбирать не приходится... Но ради любви я готов и хомячком в колесике бегать!» (вот это чувства, АФИГЕТЬ!)
Все коллективно стали думать: что же теперь делать? Вичка, конечно, существо на редкость НЕумное, но исключительно упрямое и непредсказуемое. Решили пока оставить все, как есть, до утра, а там разобраться. Вервольфа, панически сопротивляющегося и упирающегося, оторвали от груди Виктории и поволокли в дом, где усадили за стол, положили на тарелку огромадный кусок зажаренной говядины, от которого он на минуту забыл об объекте своей страсти (пока не съел). Гуляния продолжились. Как, по зову, вернулись Валентайны, для вида потрепали Шреду за ушами, отчего лишились половины пальцев. Не успели разлить спиртное по рюмкам, как в дверь постучали. Уолтер, спрятав фляжку под жилетку, открыл и тут же отпрянул, вытаскивая серебряные нити – там стоял его злейший враг: как всегда, в плаще и при полной невозмутимости. Из-за спины Капитана с тупой улыбкой выгляну Док:
— Всем привет! Извините за беспокойство, мы ищем... – и тут заметил дезертира – Ах ты!..
Тот, спрятавшись под викин стул, оттуда помахал рукой:
— А, здрасьте! Давно не виделись.
Поток отборных немецких ругательств. В этот момент как раз вовремя из кухни в обнимку вывалились Валентайны, которые тоже получили свою долю. Вышла Интегра, устроила словесную дуэль, мгновенно перешедшую в зверскую битву, и, разгромив Дока в пух и прах, спросила более спокойно:
— Зачем вы приперлись? На воротах висит табличка «НЕ ВЛЕЗАЙ – ЗА ПОСЛЕДСТВИЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ НЕ НЕСЕТ», или ее опять сорвали соседские мальчишки?
Капитан, в своем репертуаре не говоря ни слова, сунул ей под нос потрепанный листок бумаги, на котором было нацарапано: «Капиташа, я сбежал на вечеринку в «Хеллсинг», так что повоем на луну в другой раз. Не скучай, Шред»
— Предатель! – вякнул тот, вылезая из-под стула.
Док, поправив очки, проворчал:
— Значит, смотался на веселуху, а нас не позвал?!!
Ну, слово за слово – и они сели за общий стол. Сначала атмосфера была напряженная, но, после сотни осушенных рюмок, она стала не просто теплой, а любовной. Спустя час Алик, Андерсон и Капитан (кстати, так и не вымолвивший и слова), напившись до невменяемого состояния, вышли на улицу под предлогом покурить (не верю!). Через километр они остановились: католик и оборотень напротив вампирюги, который, с фирменной улыбкой в 30 зубов и 2 клыка достав пистолеты, было бросил: «Банзай!» и собрался кинуться на трансформирующегося вервольфа, как... между ними вперился Уолтер:
— Притормози!
— Кореш, ну что на этот раз?! Мы достаточно далеко от твоей кухни!..
Зазвенели вытаскиваемые нити, Ангел Смерти по-былому улыбнулся:
— ОН МОЙ!
К офигевшему вурдалаку медленно и так нехотя подошел паладин:
— Че, обскакали?
Тот печально опустил голову и стволы:
— Молодежь, бэлин! А я только разошелся...
Александр, достав свои сабельки, стал их затачивать друг об дружку:
— Тогда, давай, по старинке?
В это время в доме:
У Интегры были О-О-ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ проблемы – к армии упорных преследователей: Максвеллу и Люку, пришло подкрепление в лице Дока. Его посягательства на ее честь были ужасней, чем у этих двоих, вместе взятых, т.к. опыта у него значительно больше! В качестве орудий защиты теперь использовались не только бутылки и столовые приборы, но и собственно стол (вернее, то, что от него осталось), стулья и сами штурмовики. Бой шел с переменным успехом.
Шредингер выкладывался на полную – эти грязные мужланы: Ян и Бернадотте, снова посмели посягать на его прелесть! (не, он точно мне кого-то напоминает!) Сама Виктория сидела на стуле, как на троне, и постоянно повторяла, размахивая «Харконненом», как флагом: «Не проиграйте, мой рыцарь!». Младший Валентайн уже потерял по меньшей мере половину своих сережек и весь был сплошь и полностью покусан (ну тормоз он, что поделаешь). Бернадотте, как человеку, было дано послабление, но и тому досталось – отсутствовала добрая половина его косы, которая была зажата в зубах верного защитника-вервольфа. Но он не собирался на этом останавливаться, равно, как и они.
Даже досюда долетали звуки выстрелов, ругань и довольные вопли с соседнего пустыря, где по-полной веселились Алик с Сашком и экс-шинигами с Капитаном.
Спустя 3 часа:
Главные баттлщики (Алукард и Андерсон), допившиеся до того, что впали в глубокое детство, делали куличики, украшая их патронами и вырезками из Евангелия. В качестве лопаток использовали сабли, но они не особо годились для этой цели, поэтому вскоре перешли сначала на классики, а потом, когда и это надоело – на салочки, где водил тот, кому первому голову разнесет снаряд (штык или выстрел – не так уж важно).
Сэр Хеллсинг и ее преследователи заперлись в кабинете в компании пяти ящиков пива, одного – водки, нескольких бутылок коньяка с портвейном и колоды карт.
Ян и Пип с горя напивались – их «сладкую конфетку» приватизировали. Через десять минут они заявили: «ВСЕ БАБЫ – СТЕРВЫ!», поклялись друг другу в вечной дружбе и, побратавшись, поползли на улицу в компанию солдат, волоча еще и выпивки. Солдаты всегда были рады новым вливаниям (немного двусмысленно получилось...).
Серас и Шредингер бесследно пропали в дремучем и диком лесу.
А утром они проснулись...
Алик, Уолтер, Капитан и Александр, продрав глаза, пытались коллективно вспомнить, что произошло после того, как они начали десятый ящик крепчайшей текилы (оборотень, конечно, молчал). Дело в том, что вампир был одет в одежду дворецкого, тот – преподобного, который красовался в костюме вервольфа, а тот – Алукарда. Да и пустырь выглядел, как после атомного взрыва (то бишь, как кратер)...
Глава Хеллсинг со смачной руганью, в одних трусах и лифчике (да, и еще в очках!), вытолкала из кабинета таких же Люка, Максвелла и Дока, которые вовсю упирались и говорили: «Ну мы же не кусаемся! Оденься при нас, что такого? А вот раздевалась ты...», за что получали не только пинки ногой, но и удары по затылку прикладом пулемета.
Пробуждение Яна, Бернадотте и Ко произошло без особых изысков – на травке, загаженной соседскими собаками и ими самими (мдя, неприятненько...)
Часам к семи из леса сначала выскочил сияющий от счастья Шредингер, а за ним выволоклась измотанная до предела Виктория. Она, глупенькая, не знала, что на жаргоне оборотней фраза «посвящу тебя в тайны ночи» означает «научу тебя охотиться на лося с перочинным ножиком»...